Сведения о петре и февронии. О петре и февронии муромских

Это история верности, преданности и настоящей любви, готовой идти на жертву ради самого любимого и важного человека.

Супруги Пётр и Феврония княжили в Муроме в конце 12, начале 13 веков, они жили счастливо и скончались в один день. Князь Петр был вторым сыном Муромского князя Юрия Владимировича. Князь Пётр занял Муромский престол в 1203 году. За несколько лет до этого он заболел. Его мучила проказа. Всё тело князя было покрыто язвами. Много целителей пытались его излечить, но никто не смог исцелить Петра от тяжкой болезни. Со смирением перенося мучения, князь во всем предался Богу.

Видение Петра

В сонном видении князю было открыто, что его может исцелить дочь пчеловода благочестивая дева Феврония, крестьянка деревни Ласковой в Рязанской земле. Святой Петр послал в ту деревню своих людей. Феврония в качестве платы за лечение пожелала, чтобы князь женился на ней после исцеления. Петр пообещал жениться, но в душе слукавил, поскольку Феврония была простолюдинкой: "Ну как это можно - князю дочь древолаза взять себе в жены!". Феврония исцелила князя, но поскольку дочь пчеловода прозрела лукавство и гордость Петра, она велела ему оставить несмазанным один струп как свидетельство греха. Вскоре от этого струпа вся болезнь возобновилась, и князь со стыдом снова вернулся к Февронии. Феврония вновь вылечила Петра, и уже тогда он женился на ней.
Вместе с молодой княгиней Петр возвращается в Муром. Князь Петр полюбил Февронию за благочестие, мудрость и доброту. Святые супруги пронесли любовь друг ко другу через все испытания. После смерти брата Петр стал самодержцем в городе. Бояре уважали своего князя, но надменные боярские жены невзлюбили Февронию и, не желая иметь правительницей над собой крестьянку, подучивали своих мужей недоброму. Гордые бояре потребовали, чтобы князь отпустил свою супругу. Святой Петр отказался, и супругов изгнали. Они на лодке отплыли по Оке из родного города. Святая Феврония поддерживала и утешала святого Петра. Но вскоре город Муром постиг гнев Божий, и народ потребовал, чтобы князь вернулся вместе со святой Февронией. Приехали послы из Мурома, умоляя Петра вернуться на княжение. Бояре поссорились из-за власти, пролили кровь и теперь снова искали мира и спокойствия. Петр и Феврония со смирением возвратились в свой город и правили долго и счастливо, соблюдая все заповеди и наставления господние безупречно, молясь беспрестанно и милостыню творя всем людям, находившимся под их властью, как чадолюбивые отец и мать.

Пётр и Феврония возвращаются в Муром

Святые супруги прославились благочестием и милосердием. Были ли у них дети - устное предание не донесло сведений об этом. Святости они достигли не многочадием, но взаимной любовью и хранением святости брака. Именно в этом - смысл и назначение его.

Когда пришла старость, они приняли монашество с именами Давид и Евфросиния и умолили Бога, чтобы умереть им в одно время. Похоронить себя завещали вместе в специально приготовленном гробу с тонкой перегородкой посередине. Брачные обеты даже после пострига сохраняют для них свою силу, потому что они исполняют и последнее свое обещание друг другу - умереть одновременно.

Повесть о Петре и Февронии

Существуют две красивые легенды о происхождении названия. Первая легенда связана с языческими верованиями: будто бы здесь существовало капище языческого бога Перемила , откуда горы и получили название Перемиловских. «Он живет только в устах народа. Это был бог любви, согласия и дружбы, и, вероятно, отождествлялся со славянским богом Лель». Второй вариант названия связан с преданиями о Петре и Февронии , в которых рассказывается, как молодых супругов изгоняют из Мурома, и они вынуждены жить на берегах Оки. Когда же Петр и Феврония возвращались из изгнания в Муром , перед тем, как садиться в лодку и плыть в обратный путь, Феврония подошла к подножью гор и сказала: «Будьте вы отныне и до века „премилыя горы” за то, что дали нам приют и убежище». У подножья гор протекает речка, которой святая княгиня дала название Муромка. Краевед А.А. Епанчин в своих изысканиях приводит такую легенду: святая Феврония, просто гуляя по горам, воскликнула: «Какие премилые горы!». С тех пор их стали называть «Перемиловы горы»8 . Само место проживания святых на Окских берегах носит название Перемиловой пустыни.

Точное положение Перемиловой пустыни и речки Муромки обозначено на картах Муромского уезда 1890-х гг. Епанчин дает подробное описание легендарного сюжета о прибывании Петра и Февронии на окских холмах. «На речке Муромке ныне стоит деревня Корниловка. Троице-Перемилова-Пустынь-погост также вполне исторический памятник. После того, как она пришла в запустение, на ее месте осталась приходская церковь. Память о пустыни сохранилась в названии местной пристани – „Монастырек”. После революции церковь была закрыта, сейчас погост носит название „Судострой”». Отмечается, что пенек от процветшего деревца находился напротив того места, где была колокольня, на самом западном краю погоста, и в 1987 г. был завален булыжниками. В настоящее время здесь располагается база отдыха с одноименным названием «Перемиловы горы», куда часто приезжают семейные пары, желающие приобщиться к истории и вдохновиться святыми покровителями Любви, Семьи и Верности, а также просто отдохнуть и восхититься великолепием местной природы.

Перемиловская возвышенность довольно плотно заселена. Интересно отметить что, многие населенные пункты сохранились с XVIII столетия до настоящего времени. Некоторые поменяли или видоизменили свое название. Самые крупные реки на Перемиловых горах – Муромка, Кутра, Кузома, Реут.

О разнообразной растительности в Перемиловых горах пишет в своем описании Муромского уезда Н.Г. Добрынкин. Но одно растение он выделяет особо: «Оскорь (осокорь) – произрастает только в предгорьях Перемиловских гор, преимущественно у села Спас-Седчино, где их разведено много даже в садах. Сохранившиеся там деревья достигли значительной высоты и толщины и громадностью своею составляют замечательную редкость края».

Когда жили святые Петр и Феврония Муромские? Почему они так почитаемы на Руси и почему считаются заступниками семейных пар? Житие святых Петра и Февронии: рассказываем самое главное.

Когда жили святые Петр и Феврония Муромские

Святые Петр и Феврония жили в XII–XIII веках. Россия на тот момент была не единой Империей, а раздроблена на множество княжеств. Каждое княжество жило своими интересами, традициями, уставом.

Страной всё это можно было назвать условно, поскольку князья между собой часто воевали. По сути, княжества объединяло только то, что все они были славянские, и все - под крылом Русской Православной Церкви. (Иногда дополнительное единение между княжествами могло создать то, что ими правили близкие родственники (братья, отцы и дети), но чаще не создавало, и брат часто восставал на брата).

Тогда же было распространено такое явление, как местночтимые святые. Это подвижники, которых хорошо знали и почитали в отдельном княжестве, но о которых ничего не было известно соседям. Петр и Феврония были именно такими для Муромской земли. Канонизированы Церковью они были только в XVI веке - когда Россия к тому времени уже окончательно стала полноценным единым сильным царством: с единым законом, единым правителем и едиными святцами.

Святые Петр и Феврония: что о них известно?

Почти ничего - и именно из-за раздробленности страны. Муромское княжество относилось к провинции - летописей в ней, в отличие от Новгорода или Киева, почти не велось или не сохранилось. Муромские жители хорошо знали, что у них происходит, и память о важных событиях передавали из уст-в уста и из поколения в поколение, но за пределы земель не уходило ничего.

Однако то, что Петр и Феврония были канонизированы, говорит о том, что у Церкви было достаточно свидетельств об их духовном подвиге - пускай до нашего времени и дошли только редкие предания. (А по сути, только одно «Сказание о Петре и Февронии Муромском», которое тоже до конца не доказано, кто именно написал).

Житие Петра и Февронии кратко

В общем, все, что известно о жизни Петра и Февронии Муромских, можно уместить в несколько тезисов:

• Святой Петр был из княжеского рода. (Исследователи до сих пор не знают точно, о каком именно муромском князе идет речь, потому что Петр - это имя, которое святой получил при монашеском постриге, незадолго до смерти. Но как его звали «в миру»?)
• Однажды Петр сильно (возможно, смертельно) заболел. Доктора «разводили руками». Его сумела вылечить простая верующая девушка из деревни, но под обещание: что он, князь, возьмет ее в жены.
• Петр женился на ней только «со второго раза». Сначала он отказался от данного обещания и пробовал просто одарить Февронию, но вскоре опять заболел той же болезнью и обвенчались они только после этого.
• Петр и Феврония жили в мире и уважении друг другу, жили по Заповедям, и править Муромом старались по законам Любви и правды.
• При этом, всех бояр, - а особенно их жен, - смущало, что княгиня Феврония имеет простое происхождение. Как ей можно подчиняться?
• Недовольство было таким сильным, что в какой-то момент Петру и Февронии пришлось отправиться в изгнание, пройдя через множество лишений. Однако вскоре их попросили вернуться, потому что Муром без них погряз в распрях.
• Незадолго до смерти Петр и Феврония ушли в монастырь.
• Умерли они в один день.
• Несмотря на то, что похоронили супругов раздельно, следующей же ночью тела супругов оказались одном гробу - который изготовили для себя незадолго до смерти.

Любовь Петра и Февронии

Таков их жизненный путь. Если в общих чертах - то эти факты ничего не говорят о святости, потому что кроме нетленных мощей каких-либо иных свидетельств чудесного действия Благодати на них не сохранилось. Неизвестно, чтобы они кого-то исцеляли; упоминаний о каких-то внешних сверхъестественных событий, не считая их совместного упокоения в одном гробу, тоже не сохранилось.

Однако канонизация святых в Церкви - это не только дань подвижнику и его чудесам, но великое собрание вдохновляющих примеров, как в каких различных жизненных, социальных и исторических обстоятельствах можно прийти к святости.

Святые Петр и Феврония - пример того, как можно стяжать Благодать Духа Святого через супружество, а также свидетельство, что святость возможна не только среди бедных и убогих, монахов или странников, но даже у правителей. Пути Господни неисповедимы и жизнь во Христе возможна всюду, а не только в монастыре или пустыне, поскольку святость выстраивается не внешними обстоятельствами, но внутренним устроением человека.

Итак, на что может вдохновить житие святых Петра и Февронии Муромских?

Очень на многое!

«Уроки» святых Петра и Февронии Муромских

Ответственность мужчины за данное слово

Кто-то говорит, что все это не очень похоже на православное житие: Феврония взяла Петра замуж «насильно и с условиями» - через его болезнь.

Однако эта история не про «ультиматум», а про «мужское слово» и ответственность мужчины перед девушкой - до какой-бы степени не дошли их отношения.

Обещал жениться - женись, иначе не обещай.

Ухаживаешь за девушкой - не обманывай ее своими ухаживаниями, не выдавай легкомыслие за любовь.

И вообще, за каждый поступок в отношениях неси, как мужчина, ответственность, и пусть для тебя этот принцип станет не клетью, но стержнем и фундаментом для обретения крепкой, - настоящей, - любви.

Потому что мужчину от мальчика отличает именно ответственность, а там, где есть мужчина - там всегда будет любовь женщины к нему.

«Болезнь во благо»

История про болезнь Петра дает еще одно напутствие. За всяким событием в нашей жизни лежит Промысел Божий о нас - даже, если это тяжелая болезнь или иная скорбь.

Ведь, если посудить: не заболей Петр, встретил бы он крестьянку Февронию? Скорее всего, нет. А если бы и познакомился, то возможен бы стал их брак, если он даже в условиях «исцеления» случился не сразу? Понятно, что невозможен.

И не обрети Петр Февронию, сумел бы он пройти свой путь к святости? Вряд ли…

Какой это хороший урок для нас: не отчаиваться и с миром воспринимать трудности и скорби! Потому что в них - если посмотреть, - вся забота Господа о вечной жизни для нас.

Пускай, человеческим умом это бывает нелегко понять и тяжело поверить…

Святость доверия между супругами. Чудо святой Февронии с крошками

Предание говорит, что бояре всегда подозревали Февронию в колдовстве. Во-первых, она смогла излечить Петра, когда никто не мог. Во-вторых, они не понимали многих ее привычек. Например, бояре обратили внимание Петра, что его супруга собирает в ладонь крошки со стола. Феврония просто с трепетом относилась ко всякой еде, как к дару Божиему, но люди вокруг додумали невесть что…

Однажды Петр внял подозрению бояр и попросил Февронию разжать ладонь. Княгиня послушалась, но в руке у нее вместо крошек оказался благодатный фимиам. После этого Петр никогда не «проверял» свою супругу и не слушал никаких разговоров про нее.

Этот урок глубже, чем просто история про подозрения. Он - про всецелое доверие, которое Благодатию Духа Святого устанавливается между супругами. Доверие, которое строится не только на уважении друг к другу, но и на доверии Промыслу Божиему, который может выражаться не только в верных решениях супруга (или супруги), но и в их ошибках.

Ведь, если смотреть в суть вещей, то супружество - это и есть служение Богу через человека рядом. И любовь в христианской семье - это не только направление чувств от одного человека другому (от жены к мужу и наоборот), но Любовь сама по себе, которая со Христом устанавливается в сердце, и которая благодатит всё вокруг.

«Стяжи дух мирен и тысячи вокруг тебя спасутся», - говорил преподобный . Тысячи вокруг, но в первую очередь - твоя «вторая половина»!

Христос освятил супружество, посетив брак в Кане Галилейской, установив на века, что супружество Бога ради - есть такой же полноценный путь к стяжанию Благодати и святости, как и девство (которое позже в христианстве обрело форму монашества).

Икона брак в Кане Галилейской

Именно поэтому любой брак свят и любой развод - «трагедия на небе». И именно поэтому Петр в какой-то момент отказался разводиться со своей супругой-крестьянкой, хотя его об этом умоляли бояре.

Преданность. Изгнание Петра и Февронии

После того, как взбунтовавшиеся бояре изгнали Петра и Февронию из города, супруги какое-то время жили почти что в чистом поле в палатках. Период, который показывает, что супружество - это не только слова и чувства, но и дело. В данном случае - со стороны жены, которая ради мужа пошла с ним из дворца в шалаш. И не просто сопровождала его, но поддерживала в часы, когда тот унывал.

Женская поддержка хранит брак и укрепляет мужчину. Кто знает, как бы сложилось все, если бы в изгнании на месте Февронии оказалась строптивая супруга. Сохранил бы свое здоровье и жизнь Петр к моменту, когда бояре пришли к нему на поклон и не попросили их вернуться?

Святая Феврония и лодочник

Однажды лодочник, который перевозил Февронию, подумал о ней с вожделением. Святая поняла это и попросила мужчину черпнуть воды сначала с одного бока лодки, потом с другого и попробовать воду оттуда и оттуда. Вода была одинакова по вкусу. «Так и суть женская везде одинакова», - объяснила Феврония лодочнику.

Сколько бы браков было сохранено, если бы мужья не смотрели на других женщин.

Причем, именно не начинали даже просто смотреть и оценивать, потому любое действие и любой грех начинается с мысли, которая постепенно укрепляется в человеке и пускает в нем корни.

Петр и Феврония умерли в один день

Это, даже, не урок, а красивая история. Петр несколько раз посылал Февронии гонца с сообщением: «я умираю» и каждый раз она отвечала: «Подожди, не умирай, мне нужно дошить покрывало для храма». И только на третий раз она отложила свое шитье, оставив его не законченным - чтобы перейти из мира земного в мир вечный вместе со своим супругом…

Не нужно смерть в один принимать за чудо или какое-то мистическое событие - очень часто супруги, прожившие вместе целую жизнь, умирают затем один за другим, потому что жизнь другого в браке - это еще и твоя жизнь и с жизнью другого и часть тебя уходит.

Единовременная смерть Петра и Февронии это, скорее, символ их супружеского служения, которое нашло выражение еще и вот таким, красивым запоминающимся способом.

Поначалу их захоронили отдельно, но после с удивлением обнаружили их в одном гробе - который они незадолго до смерти для себя заказали. И вот это уже чудо - печать Господа на их жизни, добавившая в сонм русских святых еще и эту замечательную супружескую пару: святых благоверных Петра и Февронию Муромских!

Святые Петр и Феврония: дни памяти

Русская Православная Церковь установила два дня их памяти:

• 8 июля - это день Петра и Февронии. В государстве он отмечается, как день Семьи.
• и 19 сентября - день возвращения в 1992 году святых мощей Церкви, после того, как они 70 лет пробыли в советском музее.

Где хранятся мощи Петра и Февронии

С 1992 мощи святых Петра и Февронии Муромских хранятся в соборном храме муромского Свято-Троицкого монастыря.

Икона Петра и Февронии

Святые благоверные Петр и Феврония, молите Бога о нас!

Этот и другие посты читайте в нашей группе во

Сведения о Петре и Февронии известны нам из «Повести о Петре и Февронии Муромских» - одной из вершин древнерусской литературы XVI века. Ее составителем в связи с канонизацией Петра и Февронии по заказу митрополита Макария (ок. 1482 - 1563 гг.) был инок Ермолай-Еразм (1500-е - середина XVI века). Согласно «Повести», за несколько лет до княжения Петр убил огненного змея, но от крови змея заболел проказой, от которой никто не мог его вылечить. Князю во сне было явлено, будто его может исцелить дочь «древолазца» (бортника), добывавшего дикий мед, Феврония, крестьянка деревни Ласково Рязанской земли. Феврония в качестве платы за лечение пожелала, чтобы князь женился на ней после исцеления, и князь дал обещание жениться на ней. Феврония исцелила Петра, однако он не сдержал своего слова, поскольку Феврония была простолюдинкой. Но в процессе лечения Феврония намеренно не залечила один струп на теле князя, из-за чего болезнь возобновилась; Феврония вновь вылечила Петра, и он был вынужден жениться на ней. Когда Петр наследовал княжение после брата, бояре не захотели иметь княгиню простого звания, заявив ему: «Или отпусти жену, которая своим происхождением оскорбляет знатных барынь, или оставь Муром». Князь взял Февронию, и на двух кораблях они отплыли по Оке. В Муроме после этого началась смута, многие стали незаконно претендовать на освободившийся престол, начались убийства. Тогда бояре попросили князя с женой вернуться. Князь и княгиня вернулись, и Феврония в дальнейшем сумела заслужить любовь горожан. В преклонном возрасте, приняв монашеский постриг в разных монастырях с именами Давыд и Евфросиния, они молили Бога, чтобы им умереть в один день, и завещали тела их положить в одном гробу, заранее приготовив гробницу из одного камня, с тонкой перегородкой. Скончались они в один день и час. Сочтя погребение в одном гробу несовместимым с монашеским званием, их тела положили в разных обителях, но на следующий день они оказались вместе.

Почитание святых Петра и Февронии

Днем церковного почитания святых Петра и Февронии является 8 июля (25 июня ст. ст.). Указание летописей на то, что преставление князя Давыда и княгини Евфросинии и их погребение выпали на Светлую Седмицу 1228 года, вызывает спор несоответствия времени смерти и даты церковного почитания. Согласно церковной богослужебной традиции, существует два случая поминовения святых - в день их кончины и в день перенесения их святых мощей. В «Повести» речь однозначно идет о дате кончины:

…предаста вкупе святыя своя душа в руце божии месяца июня в 25 день.

Было высказано предположение, что с датой 25 июня, днем святой преподобномученицы Февронии Сирской, связано перенесение мощей святых князя и княгини из обветшавшего Борисоглебского кафедрального собора в недавно обновленный собор Рождества Богородицы на Воеводской горе, где мощи находились до советского времени. Собор был снесен в конце 1930-х годов. Погребены были святые супруги в соборной церкви города Мурома в честь Рождества Пресвятой Богородицы, возведенной над их мощами по обету царем Иоанном Грозным в 1553 году. После установления советской власти, в 1921 году, мощи были увезены в местный музей, где были выставлены для всеобщего обозрения. С 1992 года мощи открыто почивают в соборном храме Свято-Троицкого монастыря в Муроме.

--------
Библиотека Русской веры
→

Тропарь и кондак святым Петру и Февронии

Тропарь, глас 8

Яко благочестиваго корене пречестная отрасль был еси, добре во благочестии пожив, блаженне Петре, тако и с супружницею своею, премудрою Феврониею, в мире Богу угодивше, и преподобных житию сподобистеся; с ними же молитеся Господеви, сохранити без вреда Отечество ваше, да вас непрестанного почитаем.

Кондак, глас 8

Мира сего княжение и славу, яко временно помышляя, и сего ради благочестно в мире Петре пожил еси, купно и с супружницею своею премудрою Феврониею, милостынею и молитвами Богу угодивше; темже и по смерти неразлучно во гробе лежаще, исцеление невидимо подаваете, и ныне Христу молитеся, сохранити град же и люди, иже вас славящих.

Святые Петр и Феврония. Иконы

На иконах святые Петр и Феврония изображаются в полный рост, в монашеском облачении. В руках Петра и Февронии изображают крест или свиток.

Храмы в честь святых Петра и Февронии

В честь святых Петра и Февронии освящен придел собора Рождества Пресвятой Богородицы в г. Муроме (1555-1557 гг.). Престолов в верхнем этаже храма три: главный в честь Рождества Пресвятой Богородицы, в приделах во имя св. Апостолов Петра и Павла и во имя преподобного Алексия, человека Божьего и Марии Магдалыни; в нижнем этаже во имя Муромских чудотворцев - благоверного князя Петра и княгини Февронии. Главный собор Мурома стоял в центре кремля на Воеводской горе. По мнению историка церкви профессора Е. Голубинского, первый храм на этом месте был построен еще в домонгольский период. Собор Рождества Богородицы был свидетелем многих драматических событий в истории древнего Мурома. В течение XIII-XIV веков он вместе с городом неоднократно подвергался татарским разорениям. Собор был разобран перед Великой Отечественной войной.

В честь святых Петра и Февронии освящен придел собора Пресвятой Троицы Троицкого женского монастыря в г. Муроме Владимирской области. Монастырь был основан во второй четверти XVII века муромским купцом Тарасием Борисовичем Цветновым, по мнению ряда краеведов - на месте так называемого «старого городища», где первоначально в период XI-XIII веков располагался деревянный кафедральный собор в честь святых Бориса и Глеба, а позднее существовал деревянный Свято-Троицкий храм. В 1642-1643 годах старанием Тарасия Цветнова на месте деревянного храма был возведен Свято-Троицкий каменный собор, сохранившийся до настоящего времени.

В честь святых Петра и Февронии строится старообрядческий храм (РПсЦ) в г. Муроме Владимирской области.

День семьи, любви и верности

В Русской Православной Церкви установлен специальный день почитания святых - день Петра и Февронии. В 2006 году по инициативе городских властей жители Мурома собрали 15-20 тысяч подписей под обращением о «Всероссийском дне супружеской любви и семейного счастья (в память благоверных князей Петра и Февронии Муромских)», в котором призывали объявить 8 июля всероссийским праздником, посвященным нравственным и духовным семейным ценностям. Всероссийский праздник, получивший название «День семьи, любви и верности», впервые прошёл 8 июля 2008 года. В связи с тем, что день памяти Петра и Февронии приходится на Петров пост, когда не совершается таинство брака, Синод РПЦ 25 декабря 2012 года установил второе празднование в память о перенесении мощей, которое состоялось в 1992 году. Празднование совершается в воскресенье, предшествующее 6 (19) сентября.

Скульптуры святых Петра и Февронии

В XXI веке во многих российских городах появились памятники Петру и Февронии. Скульптурные композиции «Святые благоверные Петр и Феврония Муромские» в российских городах стали устанавливать с 2009 года в рамках общенациональной программы «В кругу семьи», созданной по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (РПЦ). Скульптуры святым Петру и Февронии установлены в таких городах, как Муром, Архангельск, Сочи, Ульяновск, Ярославль, Абакан, Нижний Тагил, Ейск, Благовещенск, Омск, Самара, Владивосток, Иркутск, Ростов-на-Дону, Новосибирск, Ижевск, Тамбов, Тула, Клин, Волгоград, Киров, Великий Новгород, Красноярск, Подольск, Обнинск, Сергиев Посад, Волчанск, Воронеж, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Хабаровск, Астрахань и многих других.

Народные традиции в день святых Петра и Февронии

Издавна к муромскому князю Петру и его жене Февронии обращались супруги с молитвами о семейном счастье. Этот день был счастливым для любви и брака, и после купальских игр в предыдущий день определялись пары суженых. По народным верованиям, в этот день заключаются счастливые браки. С этого дня купались уже без оглядки, так как считалось, что в этот день последние русалки уходят с берегов вглубь водоёмов и засыпают. Этот день также считался и днём полной зрелости полевых и лесных трав, расцветающих к этому времени во всей красе.

Святые Петр и Феврония. Искусство

Петербургский художник А.Е. Простев создал серию работ, посвященных житию Петра и Февронии Муромских.

Летом 2017 года в прокат вышел «Сказ о Петре и Февронии». Фильм снят по мотивам Повести о благоверных Муромских святых Петре и Февронии.

Эта статья называется Испытания для Петра и Февронии, поскольку на долю этих святых выпала ноша проносить свою любовь через унижения и лишения за неё саму.

Малое Вознесение на Никитской

В Москве, на улице Большая Никитская, в храме Вознесения Господня (“Малом Вознесении”), что напротив консерватории, есть придел русских святых . Эти святые прославляются Церковью не как преподобные, хотя они и приняли в конце своей жизни схиму, не как мученики и исповедники, хотя они и были изгнаны из своего города. Пост и молитва были частью их семейной жизни, уни­же­ниям и опасностям они подвергались за то, что хранили верность друг другу.

Святые Петр и Феврония дали пример идеальной христианской семьи. Именно за это они удостоены церковного почитания, именно поэтому их жизнь вот уже более восьми веков служит примером должного отношения супругов к церковному браку и друг к другу. Обратиться к опыту жизни этих людей мы хотели бы в этой статье.

Обстоятельства их жизни мы узнаем из “Повести о Петре и Февронии”, написанной в первой половине XVI в. Ее автором был священник одного из кремлевских соборов Ермолай (в монашестве Еразм), входивший в круг церковных писателей и агиографов, сформировавшийся вокруг святителя Макария Московского.

Со времени преставления святых до времени написания “По­вести” прошло более 300 лет(1), и хотя можно предполагать, что местное началось сразу же после их общей кончины (чему, вероятно, особенно способствовало чудо, случив­шее­ся вскоре после нее), устное предание не сохранило многие факты их жизни.

Перед Ермолаем-Еразмом вставала задача воссоздать облик этих людей, скрытый как пеленой времени, так и тайной святости, которая всякого праведника оберегает от нескромных взоров. Такая реконструкция должна быть не только достоверной, но и доступной. Поэтому Ермолай-Еразм, чтобы сделать свое повествование красочным и занимательным, чтобы увлечь им чи­тателя, дополнил его за счет фольклорного материала.

В результате получилась не столь­ко “биография” святых(2), сколько произведение, вместе с немногими фактами из жизни Петра и Февронии преподающее учение о христианском браке, и вместе с тем увлекательное и доступное - бла­го­да­ря привлечению фольклорных мотивов - читателю XVI в.(3)

Именно как повествование о том, как зарождается христианская семья, какие этапы в своем становлении она проходит, каково ее назначание, какие испытания выпадают на долю супругов и какой венец уготован достойно подвизавшимся на этом поприще, мы предлагаем еще раз прочесть эту “Повесть”.

Источник: photosight.ru

Предыстория

Совместная жизнь двух людей не может начаться внезапно, “по волшебству”. Должен быть пройден долгий, непростой путь, прежде чем человек, который до той поры - какие бы обстоятельства и лица его ни окружали, - в конечном счете одинок в мире и перед лицом Божиим(4), смог бы приблизиться к другой неповторимой личности и отдать ей свою волю: соединиться с ней в один ум, в одно сердце, “в плоть едину”, - то есть создать семью. Одним из важнейших этапов этого пу­ти бывает встреча двух людей, которым неизведанным Божественным Промыслом о них уготовано стать мужем и женой.

Однако Ермолай-Еразм начинает свою “Повесть” не с описания встречи Петра и Февронии. Он предваряет его историей о змееборчестве Петра.

Жил в Муроме князь Павел, и случилось с ним . К его жене стал летать некий змей с целью склонить ее на блуд, причем для всех окружающих он выступал в обличье законного супруга. Женщина хитростью узнала тайну змея: умереть он может только “от Петрова плеча, от Агрикова меча”.

У Павла действительно был младший брат Петр, который с юности отличался благочестием, имел “обычай ходити по церквам уединяяся”. В одном храме явился ему некий отрок и указал Агриков меч, хранившийся в алтарной стене. Понял тогда Петр, что именно он должен убить змея.

Тяжелое испытание при­шлось выдержать Петру, ведь змей был в облике его родного брата. И хотя только что Петр видел князя Павла в его покоях, спустя короткое время, он увидел в покоях своей снохи кого-то, кто схож с Павлом, как две капли воды. Из-за такого сходства нелегко было ему поднять меч на оборотня. Однако Петр собрал все свое мужество и убил лукавого змея(5).

Источник этого рассказа не вызовет сомнений: им был мотив поединка витязя и чудовища, столь распространенный в волшебной сказке. Мы не знаем, как этот эпизод “По­вес­ти” соотносится с реальными событиями жизни ис­то­ри­че­ско­го князя Петра и его старшего брата Павла. Скорее всего, такое соотнесение и не предполагалось ав­то­ром. Уст­ное предание, по всей видимости, не донесло до Ермолая-Еразма сведений о молодости Петра.

Недостаток этих сведений он решил восполнить за счет привлечения фольклорного мотива, который читатель должен был осмыслить аллегорически(6). При таком осмыслении эта история может служить образом того, какой путь пришлось пройти князю Петру до встречи с Февронией и что послужило причиной этой встречи.

Не вдаваясь в подробности, от­ме­тим, что в I главе “По­вес­ти” “внимание со­сре­до­то­че­но на психологических пере­жи­ва­ни­ях и сомнениях князя Петра, который должен ре­шить­ся убить змея, имеющего облик его брата”(7). Он дважды проверяет свою догадку о том, что некто, виденный им в горнице снохи в облике брата, на самом деле - змей.

Эти сомнения не случайны: князь Петр осознает степень той ответственности, которая лежит на нем. Только он может убить змея, угрожающего семье его брата, но при этом, проявив излишнее рвение, он может стать и братоубийцей.

Фактически это образ жизненного пути человека, который наделен властью, в данном случае князя, ответственного за своих подданных. Но не только князя. Одновременно, это образ мужского призвания вообще: каждый мужчина на своем жизненном пути берет на себя ответственность за других, ту ответственность, когда от его решимости и мужества зависит жизнь другого.

Но пока Петр один, груз такой ответственности оказывается губителен для него. Не то чтобы он не справился со своей задачей, напротив: змей повержен, - но перед смертью он обрызгал Петра своей ядовитой кровью, и Петр заболевает. Болезнь князя Петра, то есть на языке аллегорий: некая ущербность его естества вообще, - и является завязкой “Повести о Петре и Февронии”. Причем недуг Петра настолько серьезен, неполноценность его природы настолько существенна, что если не исправить ее, для князя Петра невозможна сама жизнь. Его мужество, его решимость, все другие человеческие качества не оставили его, но он “оструплен” и не может воспользоваться ими.

Исцелить его может лишь соединение с другой личностью.

Немощствующий Петр отправляется на поиски исцеления.

Встреча-Узнавание

Поиск исцеления сводится для князя, по Ермолаю-Еразму, к поискам лекаря, то есть человека, который помог бы ему исцелиться. При этом поиск - это сознательное действие, направленное на то, чтобы избавиться от неполноценности своей природы. Исправить такую ущербность может только Творец, и, таким образом, поиск лекаря для Петра - это поиск Воли Божией о себе.

Именно этот поиск приводит его к встрече с девицей Февронией, которая и оказывается способной исцелить Петра. Примечательно, что князь встречает ее тогда, когда недуг привел его к полному истощению: к тому времени он уже настолько ослабел, что не мог ни ходить самостоятельно, ни сидеть на коне. Его душевные силы также уже были на исходе. Так и Господь открывает нам Свою Волю о нас только тогда, когда мы в своем вопрошании достигли наибольшего напряжения, и все существо наше уже истончилось, чтобы принять в себя Его Волю.

Ермолай-Еразм так описывает эту встречу. Один из слуг князя Петра повстречал в селении Ласково необычную деву: дочь бортника-“древолазца” скромно ткала полотно в своем доме, а перед нею скакал заяц. Но еще больше он был поражен ее мудрыми речами. Феврония предстает здесь в ореоле фольклорных образов: автор использует в своей “Повести” сказочный сюжет о девке-седмиделке (то есть делающей семь дел одновременно), ум которой заставляет князя жениться на ней.

Оказалось, что она знает и то, как исцелить князя:

“Да приведеши князя твоего семо. Аще будет мяхкосерд и смирен во ответех, да будет здрав!”, - говорит Феврония. Князь же через отроков своих вопрошает ее: “«Повеж ми, девице, кто есть хотя мя уврачевати? Да уврачюет мя и возмет имение много». Она же не обинуяся рече: «Аз есмь хотя и уврачевати, но имения не требую от него прияти. Имам же к нему слово таково: аще бо не имам быти супруга ему, не требе ми есть врачевати его»”(8).

Условием исцеления князя оказывается брак с Февронией. А на языке аллегории этот брак сам есть лекарство, восполняющее недостаток природы Петра. Таким образом, в словах Февронии содержится ответ на вопрошание Петра о том, каков Господень замысел о нем. Но Петр еще не познал ее ответ как Волю Божию о себе: “Како князю сущу древолазца дщи пояти себе жену!”(9), - мысленно восклицает он.

Сюжет “Повести” развивается по законам сказки о мудрой деве, но одновременно автор раскрывает и законы развития человеческих отношений. После встречи двух людей наступает период, за время которого они узнают друг друга. То, что в жизни происходит в течение долгого времени, состоит из многих этапов, у Ермолая-Еразма сжато в один эпизод: эпизод испытания Февронии Петром.

Князь ставит перед Февронией неисполнимую задачу: пока он моется в бане, она из пучка льна должна наткать столько полотна, чтобы хватило ему на одежду, а затем и сшить ее. Это испытание не навыков рукоделия, а мудрости Февронии. Свое задание Петр предваряет словами: “Си девица хощет ми супруга быти мудрости ради”.

Он сомневается, действительно ли она обладает духовным зрением, зрением сердца, или ее речи - только уловка, объясняющаяся желанием не упустить блестящую партию. Иными словами, Петр испытывает ум Февронии, - тот ум, который, по святоотеческому пониманию, есть средоточие человеческой личности. Он хочет узнать не ее слова, не навыки, которые давались воспитанием, а саму Февронию в глубине ее сердца.

И вот что отвечает Феврония слуге, передавшему ей задание князя:

“«Взыди на пещь нашу и, снем з гряд поленце, сне­си се­мо». Он же, послушав ея, снесе поленце. Она же, отмерив пя­дию, рече: «Отсеки сие от поленца се­го». Он же отсече. Она же глагола: «Возми сий утинок поленца сего, и шед даждь князю своему от мене, и рцы ему: в кий час се повесмо аз очешу, а князь твой да приготовит ми в сем утинце стан и все строение, киим сотчется полотно его» <…> Князь же рече: «Шед рцы девицы, яко невозможно есть в такове ма­ле древце и в таку малу годину сицева строения сотворити!» <…> Девица же отрече: «А се ли возможно есть, человеку мужеска возрасту вь едином повесме льну в малу го­ди­ну, в ню же пребудет в бани, сотворити срачицу, и пор­ты, и убру­сец?». Слуга же отоиде сказа князю. Князь же дивлеся ответу ея”(10).

Петр не просто удивляется тому, как удачно вышла Феврония из затруднительного положения. Он удивляется как человек, перед которым открылся сокровенный внутренний облик другого. Без знания человека, без того, чтобы нам было открыто сокровенное его существа, невозможны те наши с ним отношения, которые в дальнейшем могут стать отношениями семейными. Но само по себе это знание еще не значит, что мы готовы принять именно этого человека как нашу неотъемлемую часть, как нашу судьбу.

С честью вышедшая из испытания Феврония исцеляет кня­зя. Но он не собирается жениться и отправляется в Муром. И здесь обнаруживается, что его болезнь не сводится к оструп­ле­нию кожи, что причины ее гораздо глубже. По дороге домой он вновь покрывается струпьями. Некая неполноценость его природы открывается теперь самому Петру. Вылечить ее можно, лишь соединившись с той девушкой, слова которой так поразили князя. Петр возвращается в село Ласково и со­гла­ша­ется взять замуж Февронию. Только теперь он ис­це­ля­ет­ся окончательно. Вместе с молодой княгиней Петр воз­вра­щается в Муром.

В дальнейшем Ермолай-Еразм уже не прибегает в своей “Повести” к заимствованиям из фольклора. Мы можем предположить, что он пользуется устным муромским преданием, сохранившим реальные факты из жизни святых, которая теперь имеет своим центром исполнение Христовых заповедей, что под­чер­ки­ва­ет Ермолай-Еразм:

“Приидоста же во отчину свою, град Муром, и живяста во всяком благочестии, ничто же от Божиих заповедей остав­ляю­ще”(11).

В чем заключается исполнение заповедей по отношению друг к другу, становится предметом дальнейшего повествования.

Испытания

«Житие святых Петра и Февронии Муромских в живописи Александра Простева»

Период узнавания, когда двое людей шли навстречу друг другу, как бы прекрасен сам по себе он ни был, - все же только прелюдия к семейной жизни.

С момента заключения брака для этих двоих начинается принципиально иная жизнь, полная своих радостей, но и особых, неизвестных до этого молодым испытаний.

Именно на испытаниях, выпавших на долю Петру и Февронии, сосредотачивает свое внимание Ермолай-Еразм. Он делает это потому, что в таких ситуациях наиболее отчетливо обнаруживается путь следования заповедям Божиим.

Первое испытание, которому подвергаются Петр и Феврония (как и все молодые семьи) - это испытание бытом , а именно, разностью привычек и бытовых навыков, которые каждый из них получил в процессе воспитания и накопил за время самостоятельной жизни.

Встреча и узнание друг друга не могут обнаружить эту разницу в мелочах, которая существует между молодыми людьми; выявить и со временем сгладить ее может только совместная жизнь; причем, окружение молодых может как облегчить, так и усложнить процесс привыкания их друг к другу и стирания этой разницы. Именно второй вариант мы наблюдаем в жизни Петра и Февронии.

Мы застаем их в то время, когда Петр начал княжить в Муроме после смерти своего брата Павла. И тогда разница в происхождении и в воспитании, существовавшая между ним и Февронией, становится поводом для следующего происшествия.

“Некогда бо некто от предстоящих ей прииде ко благоверному князю Петрови навадити на ню, яко «от коегождо, - рече, - стола своего без чину исходит: внегда бо встати ей, взимает в руку свою крохи, яко гладна!». Благоверный же князь Петр, хотя ю искусити, повеле да обедует с ним за еди­ным столом. И яко убо скончавшуся обеду, она же, якоже обычай имеяше, взем со стола крохи в руку свою. Князь же Петр приим ю за руку и, развед, виде ливан добровонный и фимиян. И от того дни остави ю к тому не искушати”(12).

Петр, хотя и мягко, желает укорить и отучить супругу от ее привычки. Своим жестом он как бы желает сказать: “Посмотри! Ради чего ты это делаешь? Это только крошки!”. И тут то, что только что было крошками, оказывается благовониями.

Жест Петра, в котором можно уловить оттенок превозношения над женой и, может быть, уже приготовленное поучение, оказываются бессмысленными: “обычай” жены, пусть несоответствующий привычкам супруга и даже противоречащий придворному этикету (этот “чин” - только человеческое установление), свят и должен приниматься мужем с благоговением или же исправляться с терпением и без превозношения над нею. Тем более он не должен принимать чьих-то наговоров на супругу. Всякий третий для мужа и жены - посторонний.

Петр “от того дни” перестал “искушать” Февронию, проверять, соответствует ли ее поведение некоему порядку, принятому в его доме. В их отношениях главными стали любовь и обоюдное терпение, а не желание подчинить другого собственным привычкам.

Но испытания возникают не только внутри семьи, часто они приходят и извне. Такое испытание постигло и семью князя Петра. Через много лет, когда мир и любовь были уже постоянными гостями в его доме, знать Мурома воздвигла гонение на свою княгиню.

“И по мнозе времени приидоша к нему сь яростию боляре его, ркуще: «Хощем вси, княже, праведно служити тебе и само­держцем имети тя, но княгини Февронии не хощем да господьствует женами нашими. Аще хощеши самодержцем быти, да будет ти ина княгини. Феврония же, взем богатество довол­но себе, отоидет, амо же хощет!». Блаженный же Петр, яко же бе ему обычей, ни о чесом же ярости имея, со смирением отве­ща: «Да глаголита к Февронии, и яко же речет, тогда слы­шим»”(13).

Причина просьбы бояр - зависть их жен, которую Ермолай-Еразм объясняет двояким образом. С одной стороны, они завидуют тому, что крестьянка стала княгиней, с другой - видят явное благоволение Божие к жене своего князя:

“Княгини же его Февронии боляре его не любяху жен ради своих, яко бысть княгини не оте­чества ради ея, Богу же прославляющу ю добраго ради жи­тия ея”(14).

Бояре не просто требуют выдворения Февронии, с самых первых своих слов они мыслят супругов раздельно: “Хотим, чтоб Петр остался, Феврония же - ушла; возьми себе другую жену, не все ли тебе равно!”. С самого начала они как бы не берут в расчет, что их князь и княгиня - муж и жена, что они одно, что люди не могут их разлучать; с самого начала они пренебрегают браком как таинством, как Божиим установлением.

Нас может удивить: почему Петр отсылает бояр к Февронии, почему он сразу не отказывает им? Ответ Петра свидетельствует об одной из важнейших черт христианского брака, а именно о том, что каждый из супругов имеет над другим власть. Причем власть эта распространяется на самые сокровенные стороны личности другого. Бояре ставят вопрос так: или ты, Петр, - самодержец, или - муж Февронии. Петр - князь, самодержец по призванию.

Он, по свидетельству самих бояр, обладает всеми необходимыми качествами для того, чтобы быть во главе города, наверняка, он имеет к этому и личную склонность. Более того, он поставлен на это место Божиим Промыслом. Но именно в вопросе, быть ли ему князем, то есть следовать ли ему его - природному и Божественному - призванию, он обращается за советом к жене. Ей делить с ним все тяготы его пути, поэтому она имеет право дать согласие на путь своего мужа или закрыть для него этот путь(15).

И вот бояре устраивают пир, надеясь получить у Февронии согласие покинуть город, когда ум ее, возможно, будет отуманен вином.

“Они же неистовии, наполнившеся безстудия, умыслиша, да учредят пир. И сотвориша. И егда же быша весели, начаша простирати безстудныя своя гласы, аки пси лающе, отнемлюще у святыя Божий дар, его ей Бог и по смерти неразлучна общал есть”(16).

Последними словами Ермолай-Еразм вскрывает суть происходящего. Бояре не просто имеют в виду политическую выгоду и потворствуют тщеславию своих жен, но исподволь посягают на нечто большее: они дерзают разлучать мужа и жену, отнимать у Февронии Божий дар, его же дал ей Бог.

Эти слова можно повторять вновь и вновь, напоминая каждому, живущему в браке, драгоценность того дара, которым он обладает.

Феврония знает его ценность. Она не возмущается требованием бояр: княжение - ценность временная. Она не хочет богатства, потому что желает только одного сокровища: “Ничто же ино прошу, - говорит Феврония, - токмо супруга моего князя Петра!”(17).

Петр также знал ценность того, чем он обладает. Кроме этого, выше его призвания, выше власти, почестей, привычного комфорта была для него заповедь Христова:

“Блаженый же князь Петр не возлюби временнаго самодержавьства, кроме Божиих заповедей, но по заповедем Его шествуя держашеся сих, якоже богогласный Матфей в своем благовестии вещает рече бо, яко иже аще пустит жену свою, развие словеси прелюбодейнаго, и оженится иною, прелюбы тво­рит. Сей же блаженный князь по Еуангеллию сотвори: одер­жание свое, яко уметы вмени, да заповеди Божия не разрушит”(18).

Вместе с Февронией Петр покидает город.

Достоинство христианского брака

«Житие святых Петра и Февронии Муромских в живописи Александра Простева»

Изгнанные из своего города Петр и Феврония на судах, которые им дали изгнавшие их бояре, плывут по реке Оке. В это, по-видимому, самое трудное для их семьи время Феврония вновь проявляет свою мудрость, высокое нравственное чувство и замечательную выдержку. Мудрость ее проявляется в следующем эпизоде.

На судне, на котором плывут в неизвестность Петр и Феврония, оказался какой-то человек с женою. Он увидел Февронию и посмотрел на нее с плотским помыслом.

Она же уразумела его мысли и попросила его зачерпнуть и испить воды с одной стороны судна, а затем с другой. После того, как он повиновался, Феврония спросила: “Как по твоему, одинакова ли по вкусу вода?”.

“Он же рече: «Едина есть, госпоже, вода». Паки она рече си­це: «И едино естество женско есть. Почто убо, свою жену оставя, чюжиа мыслиши!». Той же человек <…> бояся к тому таковая помышляти”(19).

Вчитаемся в слова Февронии. На первый взгляд они очень просты и доступны: “С точки зрения своего естества, - как бы говорит она, - все женщины одинаковы, и если ты думаешь найти нечто новое с чужой женой, то ошибаешься. Не лучше ли тебе сохранять верность своей!”.

Но мы можем второе предложение из фразы Февронии - “Почто убо, свою жену оставя, чюжиа мыслиши!” - прочесть и с ударением не на слове свою, а на слове жена. Тогда это бесхитростное высказывание откроет нам глубину христианского учения о браке.

При таком чтении нам станет ясно, что жена дана мужу не ради удовлетворения его естественного желания, но призвание ее несравнимо больше. Личность жены не сводится только к ее телесности. Ее душа и ее дух также вступают в отношения с соответствующими сторонами личности мужа. В , ибо имеют общие духовные устремления - ко Христу, в одну душу, ибо у них должны быть общие жизненные интересы, в одно тело(20).

Только такое соединение дает полноценную христианскую семью. Такое соединение делает взаимную любовь супругов тем путем, который ведет их к преображению Христовой благодатью, к спасению. И тогда слова Февронии можно перефразировать так: “Подумай, что есть для тебя твоя жена, подумай о ее достоинстве пред Богом! Она соединена не только с твоим телом, но с духом и душой. Не желай чужой жены, потому что если ты нарушишь верность своей, то разрушишь это таинственное единство! А оно неповторимо и дороже всяких иных призваний, единств и желаний”.

Примечательно, что эпизод, раскрывающий учение о христианском браке, Ермолай-Еразм композиционно помещает именно после повествования об изгнании Петра и Февронии, тем самым как бы дополнительно убеждая читателя, что выбор, сделанный святыми, был верен и единственно возможен для христианина, тем самым еще раз подтверждая непреложную ценность христианского брака.

В тот же день, к вечеру, когда изгнанники готовились к ночлегу на берегу Оки, между супругами произошел следующий разговор.

“Блаженный же князь Петр яко помышляти начат: «Како будет, понеже волею самодержьства гонзнув?». Предивная же Феврониа глагола ему: «Не скорби, княже, милостивый Бог, Творец и Промысленник всему, не оставит нас в низшете быти!»”(21).

Петра начали мучать сомнения, правильно ли он поступил, покинув Муром, не оказав сопротивления боярам, не настояв на своем. По-видимому, особенно ему была тяжела мысль о том, что он самовольно сложил с себя ту ответственность за свой город, за своих людей, которую возложил на него Господь. Возможно, к этому примешивалась и тайная мысль о том, что теперь его ждет бедность и нелегкая жизнь странника. И в этот момент слово супруги оказывается целительным для него, рассеивая обе темные мысли(22).

Феврония говорит мужу о Боге, о Его милосердии и Промысле, призывая искать Его Волю, напоминая, что Творец, призвавший его к княжескому служению, может указать ему новый путь или вернуть на прежний. Она утешает его, объясняя, что Бог, соединивший их в мужа и жену, не допустит разрушения их союза, даст необходимое им для жизни.

В одной фразе Февронии проявляется все ее мужество, вся ее верность призванию. Если призвание мужчины - брать на себя и нести ответственость за других, то призвание женщины - в другом; она призвана в любых обстоятельствах хранить единство, целостность, дух семьи. В подтверждение ободряющих слов Февронии той же ночью происходит следующее.

“На брезе же том блаженному князю Петру на вечерю его ядь готовляху. И потче <= посече> повар его древца малы, на них же котлы висяху. По вечери же святая княгини Феврониа хо­дящи по брегу и видевши древца тыя, благослови, рекши: «Да будут сия на утрии древие велико, имущи ветви и лист­вие». Еже и бысть. Вставши бо утре, обретоша тыя древца вели­ко древие имуще ветвие и листвие”(23).

Если семья не распалась, если супруги мужественно держатся друг за друга, за взаимную любовь, тогда и потерянное благополучие взойдет, как молодое дерево, выросшее за ночь, вернется в прежнее и возрастет благодаря любви и заботе жены.

Утром же справедливость слов Февронии подтвердилась и ина­че.

Не успели странники покинуть место своего ночлега, как из Муро­ма прискакал вельможа с вестью о том, что после изгнания князя в го­роде началась междоусобица, и многие бояре были убиты: “Кииждо их хотя державствовати, сами ся изгубиша”. Оставшиеся же в живых и весь народ слезно просили князя вернуться обратно: “Ныне же со все­ми домы своими раби ваю есмы, и хощем, и любим, и молим, да не оста­вита нас, раб своих!”(24).

Обратим внимание на то, что в своей речи бояре употребляют формы двойственного числа: раби ваю, да не оставита нас… Теперь уже и они мыслят супругов только вместе, как единое целое, и соглашаются быть рабами их обоих: как Петра, так и Февронии.

Князь и княгиня возвращаются в Муром. И вот как описывает Ермолай-Еразм их дальнейшее правление.

“Беху державствующе во граде том, ходяще во всех запове­дях и оправданиях Господних бес порока, в мольбах непрестан­ных и милостынях и ко всем людем под их властию сущим, аки чадолюбивии отец и мати. Беста бо ко всем любовь рав­ну имуще, не любяще гордости, ни грабления, ни богате­ства тленнаго щадяще, но в Бога богатеюще. Беста бо ко своему граду истинна пастыря, а не яко наимника. Град бо свой ис­тиною и кротостию, а не яростию правяще. Странныя при­емлюще, алчьныя насыщающе, нагия одевающе, бедныя от напасти избавляюще”(25).

Это идеал христианского правления. Для всех своих подданых они были как отец и мать, а не как владыки. Тем самым они осуществили тот образ земной жизни, который за столетие до них сформулировал преподобный Симеон Новый Богослов: “Бог для бытия в мире создал отца и сына. Без насилия и бедности ни рабом бы никто не был, ни наемником”(26).

Удалось им это потому, что благодатная любовь, которую они стяжали в своем браке, стала преизобиловать и излилась на всех окружавших их, граница их семьи как бы раздвинулась и включила в себя многих и многих. Но и тогда сама семья, взаимная любовь друг ко другу оставались для Петра и Февронии безусловной ценностью.

Подтверждение этому мы увидим в заключительном эпизоде “Повести”.

Мы ничего не знаем о том, были ли дети у святых супругов. Возможно, устное предание просто не донесло сведений об этом до Ермолая-Еразма. И все же примечательно, что он сам не воспользовался никаким фольклорным образом, не стал фантазировать на эту тему, вообще не касается ее ни единым словом. Для него и его повествования о христианском браке это обстоятельство из жизни его героев не имеет значения. Святости они достигли не многочадием, но взаимной любовью и хранением святости брака. Именно это - смысл и назначение его.

Эпилог

Постриг - Кончина - Посмертное чудо

Прошли годы. Когда Петр и Феврония состарились, и “егда приспе благочестное преставление ею”, они умолили Бога, чтобы им умереть в один час. Не могли они даже малого времени прожить друг без друга.

«Житие святых Петра и Февронии Муромских в живописи Александра Простева»

В ожидании же кончины, по обычаям того времени, они одновременно приняли постриг. Петр в монашестве был наречен Давидом, Феврония - Евфросинией. Монашество для них - это способ удалиться от княжеских забот, отдать больше времени молитве и таким образом достойно приготовиться к смерти.

Брачные обеты даже после пострига сохраняют для них свою силу, потому что они исполняют и последнее свое обещание друг другу - умереть одновременно. Вот то трогательное описание их кончины, которое дает Ермолай-Еразм.

“В то же время преподобная и блаженная Феврония <…> во храм Пречистыя соборныя церкви своима рукама шияше воздух, на нем же бе лики святых. Преподобный же и блаженный князь Петр <…> прислав к ней глаголя: «О сестро Еуфросиния! Хощу уже отоитти от тела, но жду тебе, яко да купно отоидем». Она же отрече: «Пожди, господине, яко дошию воздух во святую церковь». Он же вторицею послав к ней, глаголя: «Уже бо мало пожду тебе». И яко же третицею присла, глаголя: «Уже хощу преставитися и не жду тебе!»”.

А она уже заканчивала свою работу, ей оставалось только вышить ризы одного святого, лик которого был уже завершен.

“И преста, и вотче иглу свою в воздух, и преверте нитью, ею же шияше. И послав ко блаженному Петру, нареченному Давиду, о преставлении купнем. И, помолився, предаста святая своя душа <двойственное число - А. Б.> в руце Божии”(27).

Святые Петр и Феврония перед постригом завещали похоронить себя вместе, в одном гробе, который еще при жизни был вытесан для них из камня. Но супругов похоронили отдельно, “ркуще, яко во мнишестем образе неугодно есть положити святых вь едином гробе”(28).

«Житие святых Петра и Февронии Муромских в живописи Александра Простева»

Тогда и совершилось чудо, прославившее святых Петра и Февронию. Наутро люди нашли оба отдельных гроба пустыми. Святые же тела Петра и Февронии лежали в городе в соборной церкви Пречистой Богородицы, в одном гробе, который они сами повелели себе сотворить. Так Господь прославил не только Своих святых, но и еще раз запечатлел святость и достоинство брака, обеты которого в данном случае оказались не ниже иноческих.

* * *

Так завершилась земная жизнь святых Петра и Февронии. После их кончины почитание их постепенно распространялось за пределы Муромской земли и к XVI в., вероятно, охватило большинство жителей Московского государства.

В 1547 г. трудами святителя Макария Московского они были причислены Русской Православной Церковью к лику святых. Святитель Макарий заслуживает особого упоминания в связи с нашими святыми, так как его заботами были прославлены люди, достигшие праведности благодаря именно жизни в христианском браке.

Действенность молитвы к этим святым, которая творится Церковью уже 450 лет (годовщина их прославления праздновалась в прошедшем году), убеждает нас в подлинности того облика Петра и Февронии, который был воссоздан Ермолаем-Еразмом в его “Повести”. Они воистину стали покровителями христианского брака.

Именно им следует молиться о ниспослании в семью мира, об укреплении супружеских уз, о достижении семейного счастья.

Свое повествование автор “Повести” предваряет предисловием, в котором кратко напоминает читателю православное учение о Троице, о сотворении мира, о домостроительстве спасения. Завершает он свое вступительное слово напоминанием о призвании христианина.

Тем самым святые Петр и Феврония включены в величественную картину по-христиански понятой истории мира, они поставлены в один ряд с апостолами и мучениками и другими великими святыми. И удостоены они такого прославления “ради мужества и смирения”, проявленных ими в хранении заповедей Божиих в отношении брака. Этим они исполнили свое призвание христиан. Значит, каждый из тех, кто подвизается в христианском браке и следует их примеру, может быть поставлен в этот ряд и может стяжать венец, которого удостоились святые Петр и Феврония Муромские.

Сноски

1Му­ром­ский князь Петр Юрьевич (в постриге Давид), по летописным данным, умер в 1228 году, следовательно, совместная жизнь Пет­ра и его супруги Февронии приходится на конец XII-начало XIII вв.

2“Повесть о Петре и Февронии” заметно отличается от общепризнанных в макарьевскую эпоху образцов житийной литературы. Это привело к тому, что уже в XVI в. она неоднократно подвергалась переработкам. См. Дмитриева Р. П. Ермолай-Еразм - автор Повести о Петре и Февронии // Повесть о Петре и Февронии / Подготовка текстов и исследование Р. П. Дмитриевой. Л., 1979. - C. 117; Дмитриева Р. П. Вторичные редакции Повести о Петре и Февронии // Там же. - Сс. 119–146.

3Последние включались в литературную тра­ди­цию, в которой был очень развит жанр притчи, пред­по­ла­гав­ший аллегорическое прочтение ее сюжета. Возможно, что древнерусский читатель, исключительно чуткий к при­точ­ному жанру, фольклорные образы нашей “Повести” также воспринимал как аллегории и осмыслял их в соответствии с главной темой этого произведения.

4Единение в браке установлено Самим Богом, поэтому осуществляется и в нецерковном браке, - тем более тяжкие последствия вызываются поруганием таинства брака, осознанным или неосознанным.

5Повесть от жития святых новых чюдотворец муромских, бла­го­вер­на­го и преподобнаго и достохвалнаго князя Петра, нареченнаго во ино­че­ском чину Давида, и супруги его, благоверныя и преподобныя и достохвалныя княгини Февронии, нареченныя во иноческом чину Еуфросинии // Повесть о Петре и Февронии. - Сс. 211–213 (далее: Повесть). При всех ссылках на этот памятник мы пользуемся текстом его первой редакции, определенном в издании Р. П. Дмитриевой как ав­тор­ский. См. Повесть о Петре и Февронии. - Сс. 209–223.

6Хотя мотив змееборчества в “Повести” и соотносим с фольклорным, сам факт бесовского оборотничества известен православной аскетике. В частности, случай из жизни архиепископа Феодора (Поздеевского; †1937), аналогичный описанному выше, зафиксирован священником Сергием Сидоровым (†1937). Владыка Феодор в последний год своего ректорства в Московской Духовной академии окормлял некую душевнобольную. Когда однажды он не позволил ей уехать из Сергиева Посада, “она спросила меня, отчего я не пустил ее на вокзал, и уверяла, будто я был у нее утром и уговаривал уехать из Сергиева. Я тогда принял ее слова за бред явно больной <…> На другое утро я, вложив в панагию часть мощей преподобного Сергия, отправился к больной <…> Она сидела на постели, и против нее сидел мой двойник и убеждал ее немедля покинуть Сергиев. Я, пораженный, остановился на пороге. Двойник обернулся ко мне и, указывая на меня девушке, сказал: «Этому не верь, это дьявол». - «Ты лжешь», - сказал я и дотронулся до него панагией. Двойник мой тотчас исчез и больше не тревожил девушку, которая оправилась совершенно от душевной болезни, мучившей ее с семилетнего возраста” (Свя­щен­ник Сергий Сидоров. Записки / Публикация В. С. Бобринской // Златоуст. № 2. - Сс. 306–307; указано М. С. Першиным). Примечательно, что это событие непосредственно предшествовало травле владыки Феодора в либеральной прессе и последовавшему за этим снятию его с должности ректора Академии.

7Дмитриева Р. П. Вторичные редакции… - С. 138.

8Повесть. - С. 215.

10Повесть. - С. 216.

11Повесть. - С. 217.

13Повесть. - С. 218.

14Повесть. - С. 217.

15Известно, что один архиерей, рукополагавший тайных священников в годы гонений, прежде чем посвятить в сан одного из них, просил его узнать у своей жены, согласна ли она с этим решением своего мужа.

16Повесть. - С. 218.

18Повесть. - Сс. 218–219.

19Повесть. - С. 219.

20См. подробнее Профессор, протоиерей Глеб Каледа. Домашняя церковь. М., 1997. - Сс. 14–19, 182–183 и др.

21Повесть. - С. 219.

22Отметим, что в этом случае, как и в случае с человеком, принявшим плотской помысел, Феврония, по всей вероятности, проявляет такую проницательность, которую святые Отцы называли “естественной прозорливостью”. Ею - в от­личие от “благодатной прозорливости” - может обладать любой человек, хоро­шо знающий людей и по выражению глаз или мимике способный догадаться о со­стоянии души человека.

23Повесть. - Сс. 219–220.

24Повесть. - С. 220.

26Преподобный Симеон Новый Богослов. Творения. Т. 1. СПб., 1892. - Сс. 217, 316.

27Повесть. - Сс. 220–221.

28Повесть. - С. 221.

Вы прочитали статью . Читайте также.

Несмотря на то, что святые Петр и Феврония жили в начале далекого 13-го века, День семьи, любви и верности - праздник очень молодой. В 2008 году супруга премьер-министра Дмитрия Медведева Светлана выдвинула инициативу этого торжества, и она была поддержана Государственной Думой. Кстати, именно Светлана Владимировна придумала и символ этого дня - ромашку.

Фото: www.globallookpress.com

Так были ли на самом деле такие исторические личности как Петр и Феврония, или это все дань легенде?

Сказка об огненном змее и мудрой деве

В летописях, по утверждению историков, такого исторического персонажа как князь Петр Муромский не существует. Однако был князь Давид Муромский и его супруга, которые в старости приняли постриг, и в иночестве назывались Петром и Февронией.

Супруги были канонизированы в 1547 году и только после этого на свет появилось сочинение Ермолая Еразма, одного из великих летописцев, «Повесть о Петре и Февронии», именно эта Повесть и лежит в основе всех легенд, рассказывающих о беспримерном супружеском союзе и супружеской верности.

На самом деле, эта Повесть основана на двух древних русских сказаниях - сказка о летающем огненном змее и сказ о мудрой деве.

Но обо всем по порядку. Прежде чем рассказывать о Петре и Февронии, нужно вспомнить, что у Петра был старший брат - князь Павел. Именно история его супружеской жизни и послужила началом всех событий: «…крылатый змей стал летать к жене того князя на блуд. И волшебством своим перед ней он являлся в образе самого князя. Долго продолжалось такое наваждение. Жена же этого не скрывала и рассказала обо всем, что с ней произошло, князю, мужу своему. Злой змей же силой овладел ею».

Павел стал искать способы, как уничтожить змея, и его жена обманом выведала у змея, что умрет он «от Петровой руки и Агрикова меча».

Пошел Павел к брату Петру и рассказал ему о своей беде, вот только не знали братья, что такое «Агриков меч». Но и здесь Бог помог благонравным братьям - в одной из церквей под Муромом обнаружился такой меч. Когда Петр убивал змея, кровь брызнула на него и заболел младший князь проказой.

Петр убивает змея Фото: Commons.wikimedia.org

Долгое время Петр безрезультатно лечился, пока не сказали ему, что помочь ему может дочь бортника и Рязанской области Феврония. Девушка пообещала помочь князю, а за услугу просила, чтобы он на ней женился. Петр согласился, Феврония вылечила его, но специально не залечила одну язву. Вернувшись домой Петр и не думал выполнить свое обещание, так как Феврония была простолюдинкой и болезнь возобновилась.

Второй раз приехав к Февронии, князь исполнил обещанное и женился на девушке.

Не проста была жизнь супругов, после кончины старшего брата на муромский престол взошел Петр. Бояре были очень недовольны тем, что княгиня крестьянского рода и вынудили Петра отказаться от престола.

Притча о воде

Супруги уехали из Мурома, плывя по Оке на лодке Феврония заметила, что один из попутчиков смотрит на нее с нескрываемым интересом.

«Она же, сразу угадав его дурные мысли, обличила его, сказав ему: «Зачерпни воды из реки сей с этой стороны судна сего». Он почерпнул. И повелела ему испить. Он выпил. Тогда сказала она снова: «Теперь зачерпни воды с другой стороны судна сего». Он почерпнул. И повелела ему снова испить. Он выпил. Тогда она спросила: «Одинакова вода или одна слаще другой?» Он же ответил: «Одинаковая, госпожа, вода». После этого она промолвила: «Так и естество женское одинаково. Почему же ты, позабыв про свою жену, о чужой помышляешь?» И человек этот, поняв, что она обладает даром прозорливости, не посмел больше предаваться таким мыслям».

А потом и жители Мурома догнали князя и княгиню и рассказали им сколько бояр поубивали друг друга в борьбе за княжество и упросили супружескую пару вернуться на престол. Те и правили они еще долгое время в благочестии и верности.

Памятник Петру и Февронии Фото: wikimapia.org

На склоне лет они решили удалиться на покой в монастырь, Петр взял имя Давид, и Феврония стала в иночестве Ефросиньей.

Молили они Бога умереть в один день и час, так оно и случилось - 25 июня 1228 гожа супруги скончались. Несмотря на то, что завещали они похоронить их в одном гробу с тоненькой перегородкой, их похоронили отдельно, но уже на следующий день они вновь оказались вместе.

«После преставления их решили люди тело блаженного князя Петра похоронить в городе, у соборной церкви пречистой Богородицы, Февронию же похоронить в загородном женском монастыре, у церкви Воздвижения честного и животворящего креста, говоря, что так как они стали иноками, нельзя положить их в один гроб. И сделали им отдельные гробы, в которые положили тела их: тело святого Петра, нареченного Давидом, положили в его гроб и поставили до утра в городской церкви святой Богородицы, а тело святой Февронии, нареченной Ефросинией, положили в ее гроб и поставили в загородной церкви Воздвижения честного и животворящего креста. Общий же их гроб, который они сами повелели высечь себе из одного камня, остался пустым в том же городском соборном храме пречистой Богородицы. Но на другой день утром люди увидели, что отдельные гробы, в которые они их положили, пусты, а святые тела их нашли в городской соборной церкви пречистой Богородицы в общем их гробе, который они велели сделать для себя еще при жизни. Неразумные же люди как при жизни, так и после честного преставления Петра и Февронии пытались разлучить их: опять переложили их в отдельные гробы и снова разъединили. И снова утром оказались святые в едином гробе. И после этого уже не смели трогать их святые тела и погребли их возле городской соборной церкви Рождества святой Богородицы, как повелели они сами - в едином гробе, который бог даровал на просвещение и на спасение города того: припадающие с верой к раке с мощами их щедро обретают исцеление».

Вот такая легенда, причем интересно и то, что согласно преданию Петр взял в иночестве имя реально существовавшего князя Муромского Давида Юрьевича. Так переплетаются быль и небыль.

С 1547 года Петр и Феврония считаются покровителями православного брака, хотя свадьбы в этот день не играют, так приходится день их поминовения на Петров пост.

← Вернуться